Когда история оживает

  Ежегодно 9 мая ветеран ВОВ Константин Пронин приезжал из Минска в Москву. Он шел в Парк Горького, где встречался со своими однополчанами. Но с каждым разом на встречу приходило все меньше и меньше людей, пока не наступил тот момент, когда старик прождал фронтовых друзей весь день напрасно…

  Фотография одинокого ветерана на скамье долгое время была популярна в Сети. Она отражала нашу действительность лучше официозных речей в День Победы. Правда в том, что время неумолимо. Оно уничтожает живых свидетелей, разводит поколения, превращая события прошлого в иллюстрации в учебнике истории. Но даже сейчас, спустя десятки лет, можно найти детали, которые словно увеличительное стекло приблизят минувшее.

  Для меня такой деталью стала женская блузка в местном музее, куда мы отправились классом на экскурсию. Рядом лежала фотография улыбающейся девушки и табличка с такой же фамилией, как и у моей бабушки. «Евдокия Логаш, павшая смертью храбрых, – тараторила заученную речь экскурсовод. – Кстати, здесь присутствует ее правнучка». И указала в мою сторону. Вечером, придя из школы, я попыталась узнать у старших, кем же была эта девушка, в чем ее заслуга и почему она так и не постарела. «Подрастешь – узнаешь», – ответили мне. Это событие быстро исчезло из детской памяти, чтобы всплыть годы спустя.

  Одним жарким летним днем, учась на первом курсе, я стала от скуки перебирать черно-белые снимки, хранящиеся вперемешку в бабушкином комоде. И среди вороха чьих-то лиц, рук, улыбок, надписей «На добрую память...» внезапно мелькнул знакомый облик. Та самая девушка стояла на фотокарточке, одетая в белую блузку. «Кто она?» – вновь спросила я. И на этот раз получила ответ.

  В 41-м году Евдокия Логаш жила счастливой размеренной жизнью, которую не могла нарушить даже война. Молодой муж, дом полная чаша – чего еще могла желать девушка того времени? Но она отказалась от всего, став связной в партизанском отряде.

  Сейчас кинематограф сформировал мнение о партизанах как о доблестных бойцах, которых приветствовали местные жители. Но на деле в первые дни войны в леса уходили только отчаявшиеся люди. Чаще всего комсомольцы, знающие, что им грозит смерть от рук гитлеровских солдат. И жители белорусских деревень были совсем не рады появлению оборванных голодных людей, требующих пищи и укрытия. Один из таких бедолаг попытался попросить помощи у матери, но та даже не пустила его на порог, откупившись куском хлеба. Приютила партизана посторонний человек – Евдокия.

  Сейчас сложно понять, какими мотивами руководствовалась женщина, ради благополучия Родины подвергая опасности не только себя, но и мужа, свою сестру и двух ее дочерей. Возможно, ею двигал патриотизм? Или обыкновенное человеческое сострадание к отверженному? Этого уже не узнать, слишком далеки от нас те дни, чтобы понять эмоции и переживания советских людей. Ежедневно рискуя, Евдокия передавала сведения партизанскому отряду. Но в один день, когда она находилась на задании, в ее дом ворвались немцы. Угрожая расстрелом всей семье, они потребовали выдачу девушки.

  Весть настигла Евдокию, когда она еще не вошла в город. Она могла уйти, исчезнуть, словно ее и не было. Но тогда бы погибли невинные люди, в том числе две маленькие девочки. И Евдокия отправилась на верную смерть. Ее закопали живьем где-то в окрестностях. Семья так и не узнала точное место захоронения. Но полицай, присутствовавший при казни, рассказывал, что еще долго над жутким погребением шевелилась земля…

  Ее племянницы, одной из которых была моя бабушка, сохранили вещи, оставшиеся от Евдокии – блузку и фотокарточку, где она, молодая и счастливая, стоит у своего дома.

  Эта история никогда не будет для меня фактом из истории. Она и сейчас полна жизни, словно случилась не семьдесят лет назад, а буквально вчера. Благодаря Евдокии, я никогда не смогу понять нынешнее искажение фактов, когда национал-социалистов выставляют героями, а советских воинов – зверями. И каждый раз, когда я вижу свастику, нарисованную на стене дома, у меня перед глазами встает белая блузка.

Источник: газета "Интеграл"